- Расскажите, пожалуйста, какие тенденции появились в современной мировой архитектуре за последние несколько лет? С чем связано их появление?

- Объекты становятся более лаконичными и прагматичными по своей форме, при этом более точными в деталях и точными в плане качества исполнения. Большое внимание уделяется долговечности зданий, изменениям в их облике, связанным с физическим старением. Выбираются формы, которые повышают энергоэффективность объекта и не требуют больших энергозатрат при его возведении.

- Здания-скульптуры уже не в моде? Что же происходит и будет происходить с проектами звезд архитектуры, чей стиль и формы зданий узнаваемы?

-  У архитекторов такого уровня есть большой круг своих клиентов. Они по-прежнему заказывают архитектуру, обладающую очень острым, индивидуальным характером. Наиболее характерными примерами могут служить проекты Захи Хадид и Даниэля Либескинда. Если посмотреть на проекты, которые они сделали для района CityLife в Милане, мы увидим здания свободных форм. Но новых архитектурных бюро с таким экспрессивным языком архитектуры появляется меньше, а доля прагматичных проектов увеличивается по сравнению с практикой десятилетней давности. Сейчас все больше архитекторов, которые работают с более спокойными формами, но более точными деталями. Архитектурные тенденции в Европе направлены в сторону упрощения форм/

- Как отражаются эти новые тенденции на архитектурных конкурсах?

- Если говорить о немецкоязычном и в целом о европейском пространстве, там однозначно тенденция направлена в сторону упрощения форм. Например, мы сейчас участвуем в конкурсе на проектирование объектов для спортивного города, который строит в Германии компания Adidas. Там практически вся архитектурная Европа задействована. В этом городе много объектов разного назначения, в том числе офисных и связанных с коммуникативной активностью. И по решениям, которые принимает компания, видно, что выбор падает на объекты элегантные, но прагматичные, то есть это формы с углами, практически нет бионических форм. По крайней мере такими были два последних одобренных решения.

Сейчас стартует новый конкурс по проектированию здания филиала музея Гуггенхайма в Хельсинки. Результаты конкурса станут известны примерно через полгода. Уверен, что там мы увидим новые тенденции в музейном строительстве и не только. Мы знаем, что музей Гуггенхайма, как правило, фокусирует актуальные тренды в архитектуре. Посмотрим, что там произойдет.

- Не приведут ли изменения, о которых Вы говорите, к тому, что городские кварталы станут скучными?

- Лет сто-двести назад необычные и совсем индивидуальные формы использовались для очень крупных общественных или религиозных объектов. Все объекты гражданского строительства были простыми и отличались только декором фасадов. Понятно, что возвращение к разнообразному декору если и будет, то очень сложным, так как строительное производство на это не ориентировано. Разнообразие должно происходить в деталях, в выборе материалов, в цветовых решениях, в пластике фасада - геометрии членения фасада и его рельефа. Здесь происходит очень много изменений и новаций - например, в области использования префабрицированных элементов из фиброцемента, бетона, керамики. Строительная промышленность реагирует на стремление проектировщиков делать более разнообразные фасады.

- Кстати, Москомархитектура и представители московских домостроительных комбинатов (ДСК) до конца года должны разработать новые возможности для решения фасадов. 

- Да, очень правильная тенденция, которая как раз находится в этом ключе. Современная архитектура очень часто работает по принципу внешнего контраста, то есть выбирается историческая среда, в которую "сажается" контрастное здание.

- Вы проектируете за границей и в России. В Берлине мне удалось увидеть только несколько Ваших построек, среди них - Музей архитектурного рисунка и комплекс "Дом Акваре" возле Берлинского кафедрального собора с огромным аквариумом, через который можно проехать на лифте. Что для Вас важно при проектировании столь разных зданий?

- На сегодняшний день архитектура очень часто работает по принципу внешнего контраста, то есть выбирается историческая среда, в которую "сажается" контрастное здание. Например, вся среда из штукатурки или из камня, а здание - из стекла. Я считаю, что эксплуатировать историческую среду таким образом не очень правильно. Получается, что современная архитектура - как полип, который вырастает на здоровом "теле" исторической архитектуры.

Если говорить об этих двух зданиях, то в них как раз есть тема, которая мне очень нравится. Это создание некоего контраста внутри самого здания.

В "Доме Акваре" основные фасадные решения довольно спокойны, выполнены в камне и находятся в контексте окружающей исторической застройки, а когда вы входите, видите аквариум - это некий всплеск острой современной архитектуры, причем речь идет не только о функции самого аквариума, но и собственно о решении этой функции.

В Музее архитектурного рисунка та же ситуация. Несколько нижних этажей выполнены в бетоне с матричным оттиском, который создает эффектный рельефный узор на фасадах. А последний этаж намеренно современный - из нержавеющей стали и стекла.

Если посмотреть на другие здания в Берлине, которые я делал, например здание на Grosse Hamburger Strasse и отель NHow, - там та же ситуация: есть историческая среда или заново созданная, но отвечающая исторической, и по отношению к ней какая-то часть объекта является остро контрастной. Мне это нравится, потому что архитектура до начала XXв. работала по принципу внутренней гармонии, то есть гармоничное отношение зданий друг к другу было основным началом в архитектуре. А конец XX в. - начало XXI в. дали ноту острого противопоставления.

- Можно ли зарубежный опыт перенести на российскую почву так, чтобы эти здания и здесь смотрелись органично?

- Начиная с середины 1990-х гг. было построено очень много зданий, качество которых вызывает вопросы. Для Москвы необходимо создать среду, достаточно крепкую, может быть, консервативную, чтобы потом через какое-то время иметь возможность создавать всплески остросовременной архитектуры.

Здания, которые я ранее проектировал совместно с Сергеем Кузнецовым (С.Кузнецов с 2006г. до момента вступления в должность главного архитектора Москвы являлся партнером бюро SPEECH. -Прим. РБК-Недвижимость.) и сейчас уже проектирую без него, скорее, создавали среду, а не полемизировали с ней. Например, это многофункциональный комплекс "VTB Арена Парк" рядом со стадионом "Динамо" или комплекс "Delfos-Плаза" на Можайском валу, офисное здание на Ленинском проспекте или жилое здание на Гранатном, 6. Все эти здания сами по себе формируют среду - они долговечны, обладают качественными фасадами.

- А какие здания нужны Санкт-Петербургу?

- Если Москва - это разнообразный ландшафт, который в XXв. перекрывался очень контрастными слоями, то в Петербурге - достаточно цельная и эстетически выдержанная среда, сформированная в XVIII-XIX вв. Здания, которые гармоничны, но контрастно входят в среду, возможны. Например, офисные центры "Дом Бенуа","Лангензипен", "Санкт-Петербург Плаза", а также строящийся сейчас комплекс "Невская ратуша". Нам с Евгением Герасимовым, партнером по петербургским проектам, казалось, что это правильный подход, дающий возможность показать, что современная архитектура обладает и другим потенциалом, кроме как копировать исторические образцы.

- В одном из Ваших последних проектов - микрогороде в Подмосковье - нет исторической застройки, с которой надо было бы выстраивать диалог. Как там решалась градостроительная задача?

- Проект "В лесу" формирует контекст сам, поэтому очень важно проектировать здания не одной, пусть даже хорошей архитектуры, а развивать градостроительную концепцию таким образом, чтобы разные архитекторы могли создавать разные "лица" своих домов. Мы говорим слово "улица", что означает "у лица домов", то есть у дома должно быть свое лицо, как и у каждого человека. В XXв. возникло гипертрофированное понимание дома, который исчислялся 5-6 подъездами, а на самом деле психологически комфортный масштаб дома - это подъезд, лестнично-лифтовой узел, дом, ограничивающийся одним элементом. По этому пути мы и двигались, создав мастер-план, где есть деление на отдельные дома, фасады и интерьеры входных холлов, сделанные разными архитекторами, российскими и зарубежными. Мы добились того, что в подмосковном микрогороде повторяемости нет, от каждого двора остаются разные впечатления. Также формируется живой, разнообразный образ улицы, проспекта и зеленого центра всего города. Мы нашли оптимальную универсальную систему для планов зданий, фасадных конструкций, но это никак не сказывается на атмосфере города, какой ты ее воспринимаешь, когда приезжаешь туда.

- Мне показалось, что многое проекты, которые рассматриваются на Архитектурном совете Москвы, довольно лаконичны, соответствуют мировой тенденции, о которой Вы говорили.

- То, что архитектура стала более лаконичной, случилось не вчера. Упрощение архитектурных деталей наблюдается последовательно на протяжение ста лет. Почему это происходит - тема для отдельного интервью. Но результатом такого упрощения явилось то, что строительная техника не готова сегодня делать сложные фасады. Возникло взаимное подыгрывание между архитекторами и строительной промышленностью. В итоге сегодня эстетика стала другой, с упрощенными деталями. Хорошо это или плохо? Не знаю. Современная архитектура такова.

России не нужно повторять один к одному эстетические находки, существующие в Западной Европе, в том числе потому, что большинство стран Западной Европы более теплые, имеют более яркий свет, щадящие погодные условия, поэтому у них фасады могут быть с меньшим количеством деталей. А детали фасада проявляют его фактуру, позволяют ему лучше стареть, покрываться естественной патиной, которая потом не выглядит как грязь. Скорее, не стоит смотреть, что получается в результате каких-то зарубежных тенденций, а надо учитывать, что больше подходит этому месту и его будущим жителям. Я доверяю вкусу горожан, так как они голосуют ногами и рублем, ходят и смотрят на это здание либо не ходят, покупают квартиру или не покупают.

http://realty.rbc.ru/experts/15/09/2014/562949992358880.shtml