Датский урбанист, глава студии Gehl Architects Ян Гейл специализируется на гуманизации мегаполисов. Он уже сделал «города для людей» из Нью-Йорка и Лон­дона, а сейчас взялся за Москву. В свой второй приезд в Петербург Ян рассказал «ДП» о перспективах работы в городе, о том, почему Невский лучше Тверской, нужны ли нам подземные зимние дворцы и как будут жить города через 100 лет.

- Вы уже, наверное, немного изу­чили Петербург, каковы, на ваш взгляд, его главные проблемы?

— В чем-то в Петербурге ситуация схожа с Москвой, много таких же проблем, но, кажется, здесь обста­новка лучше. Например, у вас много машин, но все же их не такое огром­ное количество, как в Москве. У вас здесь есть фантастическая базовая структура города — памят­ники, четкая структура улиц и рек. Они формируют сильную основу, ко­торую можно использовать для будущего развития.

Мне кажется, что главная пробле­ма вашего города в том, что необ­ходимо отделить те фантастичес­кие памятники, которые у вас есть, от того наносного, что было создано в эпоху, когда жертвовали удобством людей ради удобства автомобилей.

Еще одна проблема Петербурга — разрыв между прекрасным истори­ческим центром и окраинами, ко­торые я бы назвал не очень-то при­годными для жизни. Это типичная проблема не только для российских городов, ту же картину можно уви­деть и в Англии, и в Шве­ции, а Китай все еще про­должает строить такие кварталы.

В этом нет ничего не­обычного, но здесь этот разрыв действительно ог­ромный.

- Кто должен играть глав­ную роль в решении этих проблем, в изме­нении города? Это во­прос политической воли или перемены могут на­чаться и снизу?

— Конечно, в большей или меньшей степени в го­роде должно быть хорошее и сильное руководство. Но в то же время в Нью-Йорке, например, мэру Майклу Блумбергу посто­янно подсказывали сни­зу. Некоммерческие эколо­гические организации вы­ступали за устойчивое раз­витие, за развитие велоси­педного движения, и мэр, получая эту поддержку, мог проводить свои рефор­мы. То есть в Нью-Йорке изменения произош­ли благодаря комбинации общественного движения и сильного лидера.

С другой стороны, в та­ких городах, как Копенга­ген, руководство города не назовешь таким силь­ным, но зато есть более влиятельное общественное движение, которое работа­ет с руководством на про­тяжении последних 50 лет (именно столько времени понадобилось Копенгаге­ну для преобразования). Так что нет дилеммы между политической во­лей и движением снизу, всегда есть комбинация. К тому же есть еще орга­низации, которые объеди­няют и вдохновляют горо­да.

Например, C40, которая объединяет мэров круп­нейших городов в мире. Изменения в Нью-Йорке на самом деле начались на этом конгрессе. Блум­берг увидел идеи своих коллег и сказал: мы будем становиться лучше, и мы начнем эту работу немедленно.

- Насколько кардиналь­ными могут быть пер­вые шаги по преобразо­ванию?

— 50 лет назад, когда Ко­пенгаген начал свои пре­образования, мы были пи­онерами. Мы не знали, с чего начинать. Было оче­видно, что машины в цен­тре уже всем надоели, по­этому мы начали именно с этого. Сейчас уже накоп­лен определенный опыт и есть из чего выбирать.

В Петербурге очень важ­но начать с исследования того, как люди живут в го­роде сейчас. Когда мы уви­дим, как все на самом де­ле работает, мы поймем, что можно сделать, чтобы это работало лучше. Нуж­но понять, как сделать го­род более удобным для го­рожан, выбрать стратегию и потом каждые 5-10 лет проверять, насколько она оправдывает себя, смот­реть, как изменяется го­род.

На самом деле мы уже работаем на этим. Я пла­нирую провести сравни­тельный анализ Тверской ул. в Москве и Невского пр. в Петербурге, для того чтобы определить, какая улица более благоприятна для горожан. Но я уже сей­час вижу, что, скорее всего, это Невский, он намного дружелюбнее Тверской.

- Должна ли эта стратегия быть единой для все­го города или нужно разработать отдельную для центра и отдельную для окраин?

— Конечно, это долж­на быть единая страте­гия для всего города, но при этом нужно учи­тывать особенности каж­дой зоны в Петербурге — и центра, и промышленно­го пояса, и окраин.

В Москве нам поставили задачу работать именно над Центром города, и это нормально: в Нью-Йорке и Лондоне, например, нас тоже попросили изучить ситуацию только в центре.

Принципы гуманисти­ческого планирования го­рода заключаются во вве­дении человеческого из­мерения, они могут быть применены везде, в любой стране — в развивающей­ся или развитой, в бога­той или бедной, в мусуль­манской или христианс­кой. Эти принципы могут быть применены везде, где живет человек, и, ко­нечно, применив их в цен­тре города, их можно рас­пространить на окраины.

Чтобы сделать это, нужно исследовать объект и по­нять несколько вещей — легко ли ходить пешком по улицам и переходить их, как город приспособ­лен для инвалидов, есть ли места для сидения, какова ситуация с уровнем шума, насколько город адаптиро­ван к местному климату, каково визуальное качест­во городской среды, то есть приятно ли смотреть на город, и каков город ночью. Эти вопросы можно задать по любой улице, где бы она находилась.

  Кстати, один из показателей хоро­шего планирования города — это дети на улицах. Если им есть где проводить время, бегать и кататься велосипедах, их будет много. Так если в городе вы видите много детей, то это хороший город.

- Как вы видите развитие городов в будущем, какими они будут через 100 лет?

- Мы знаем, что через 20 лет у нас кончатся запасы нефти и не будет бензина, так что нас точно ждут изменения. Не знаю, как мы будем перемещаться, но я думаю, что будет развиваться общественный транспорт, потому что пользоваться индивидуальным автомобилем на самом деле очень непрактично.

  Но через 100 лет люди останутся такими же, как сейчас. У них будут те же чувства, та же биология, так что это будут точно такие же люди и пространство, которое комфортно для нас сейчас, будет комфортным и для людей через 100 лет. Точно так же, как 100 лет назад людям было благоприятно то же самое, что и нам с вами сейчас. Мы останемся все тем же биологическим видом, и, базируясь на этом, мы можем планировать будущее любого города, в том числе Петербурга.

  В Копенгагене я вижу, что последние 50 лет каждый год город становится чуточку лучше. И для меня очень важно жить в городе, где каждый следующий день лучше предыдущего. Вместе с тем я вижу много городов, которые становятся хуже с каждым днем. Завтра в центре Москвы будет еще больше машин, чем сегодня, и в Ки­тае каждый день на ули­цах появляется 50 тыс. но­вых машин. Каждый день в Китае хуже предыдуще­го. И так будет до того мо­мента, пока они не решат улучшать города.

- А есть ли будущее у вы­сотной архитектуры?

— Я надеюсь, что нет. По­тому что на самом де­ле я верю, что город с 5-7-этажными дома­ми намного лучше города с башнями. Высотные зда­ния — это уже не часть го­рода, это уже из области самолетов, электропрово­дов и ветра. Среди высот­ных зданий человек выпа­дает из пространства го­родской среды. Да и кли­мат внизу лучше, чем на­верху.

- В Петербурге нередко поднимается дискуссия о том, что из-за нашего климата нам стоит со­здавать общественные пространства под зем­лей. Что вы думаете о такой идее?

— Я знаю об этой дис­куссии. Она очень похо­жа на то, что говорили в Канаде. Некоторые ка­надские города, напри­мер Монреаль, пошли под землю. Другие горо­да пошли внутрь, как Кал­гари, где весь город попы­тались вместить в боль­шие здания, а между эти­ми зданиями построить мосты. Но все это делалось в 1970-1980-х годах. Они думали, что спря­чутся от погоды, но они за­были, что так можно про­пустить много хороших дней.

На самом деле все на се­вере очень любят лето. Мы очень радуемся ле­ту в Копенгагене, и я уве­рен, что в Петербурге тоже. И получается, что, органи­зуя пространства внутри или под землей, мы про­пускаем лето.

В Канаде уже отказались от этих идей, там поняли, что эти внутренние под­земные помещения ста­новятся очень коммерциализированными и част­ными. Там много охраны, в 8 часов вечера все они за­крываются, и в любом слу­чае вечером всем придет­ся выйти на поверхность. К тому же в Канаде по­няли, что такие проекты, по сути, забирают людей из города и отдают его ма­шинам, но лучше сделать наоборот.

Сейчас люди проводят много времени в офисах, закрытых помещениях, и очень многие из них хо­тят проводить свободное время на свежем воздухе.

Очевидна растущая по­требность людей в нали­чии открытых пространств и возможности прогулять­ся на свежем воздухе, к то­му же дешевле сделать го­род на поверхности удоб­ным для жизни местом, чем уводить город под землю.

Хотя, в принципе, бы­ло бы неплохо организо­вать несколько таких зим­них дворцов для людей, где бы они могли прово­дить время зимой.

- Над проектами в каких городах вы сейчас рабо­таете?

— На самом деле основная работа сегодня — это Мос­ква. Там мы занимаем­ся изучением обществен­ных пространств, смот­рим на то, какие проблемы в них существуют, и дума­ем, как их можно решить. Обычно такая работа за­нимает примерно год, и в Москве мы закон­чим ее в марте 2013 года. Для нас очень важно изу­чить город в зимний пе­риод. Подобными проектами мы сейчас занимаемся также в Осло. Я думаю, что следующий наш про­ект будет в Калининграде, мы сейчас как раз опреде­ляемся с этим.

- Вы встречались с пред­ставителями руководс­тва Петербурга, поступили ли вам предло­жения по работе здесь?

—  Пока нет, но это не то, что я ожидал. Сразу все не решается. Сначала нуж­но провести ознакомитель­ную работу, и если интерес будет, то мы, конечно, возь­мемся. Пока мы погово­рили о том, какую работу проделали в разных горо­дах, и о том, что вопрос до­ступности города для го­рожан становится все бо­лее и более актуальным.

Биография Ян Гейл

- Родился в Копенгагене в 1936 г. В 1960 г. получил степень магистра архитектуры в Датской королевской академии изящ­ных искусств. Работал архитектором в разных бюро, с 1966 г. — исследователем в Школе архитектуры Академии изящных искусств, затем там же преподавал городское проектирование

В 2000 г. основал компанию Gehl Architects.

- Консультировал власти Лондона, Нью-Йорка, Мехико, Мель­бурна, Копенгагена, Сиднея и других городов.

- Обладатель премии им. сэра Патрика Аберкромби, присуждаемой за выдающиеся достижения в области городского планирования. Автор книг «Жизнь между зданиями», «Обще­ственные места. Общественная жизнь», «Города для людей», которые в 2012 г. были переведены на русский язык.

Дата публикации: 17/01/2013 14:26

Дата последнего обновления: 17/01/2013 14:26