Даниил Гранин умер, теперь чиновникам все позволе­но — вот что демонстрируют события вокруг нового здания Му­зея обороны и блокады Ленинграда. Коренной для города вопрос, памятник двум миллионам погибших: миллиону в городе, миллиону — на Ленинградском и Волховском фронтах, Балтийском фло­те. В таком объекте архитектурное реше­ние имеет первостепенное, определяющее значение. Музей — храм памяти, выйдя из него, посетитель должен испытывать сильнейшее потрясение.

Искусствовед Александр Боровский считает: «Современный мемориальный музей — это на 90% архитектура. У Даниэля Либескинда в Берлине (речь о знаменитом, считающемся эталонным Еврейском му­зее) говорит сама ар­хитектура, документальный контент со­провождает. Документы в витрине и, Боже упаси, форсированная мультимедийность ни­кого уже не убеждают. Кстати, это пони­мали в советские времена: и Пискаревка, и блокадный монумент Аникушина — это прежде всего пластический образ». Но пластический образ отражает некую ясную идею, причем одну. Му­зей скорби, музей пассеистического любования бы­том прошлых лет или сто­летий, музей гения, музей воинской славы.

Лучший мемориаль­ный музей Петербурга — здание на Мойке, 12. Здесь великим Семеном Ландой была выстроена та­кая драматургия, что, если в последнем зале посети­тели не рыдают, экскурсо­вода просят уволиться: он непрофессионален. Пожа­леть Александра Сергееви­ча, помянуть «наше все» — цель экспозиции. И она до­стигается.

Кто ныне в духовных пастырях, кто ставил зада­чи участникам архитектурного конкурса и опытным музейщикам Юлии Демиденко, Марии Макогоновой, Милене Третьяковой (именно они создали кон­цепцию будущего блокад­ного музея)?

Сергей Важенин — уроженец Магнитогорска, вы­пускник Военного инсти­тута физической культуры. Подполковник, дотоле ру­ководивший детско-юно­шеской спортивной шко­лой олимпийского резер­ва, бывший глава комите­та по физической культуре, спорту и туризму Ленин­градской области, директо­р Петербургского цирка шапито. Доктор педагоги­ческих наук, защитивший диссертацию «Концепту­альные подходы к применению гуманитарных тех­нологий в области физической культуры». Ныне Важенин — генеральный директор Центра выста­вочных и музейных про­ектов, заказчик нового Му­зея обороны и блокады. Над ним — вице-губернатор Владимир Кириллов, в прошлом политработник в пограничных войсках, начальник администрации Выборга (именно при нем приграничный город начал приходить в нынешнее «цветущее» состояние).

Неужели в городе не с кем посоветоваться? Отсутствуют авторитетные деятели культуры? Да вот навскидку: Александр Сокуров, Лев Додин, Михаил Пиотровский, Юрий Темирканов. Да пусть хоть Алек­сандр Розенбаум и Миха­ил Боярский! Надо проду­мать ясную философию музея, дать возможность архитекторам воплотить ее в образ.

Выигравший конкурс проект «Студии 44» особых возражений не вызывает, Никита Явейн — один из лучших на сегодня пе­тербургских архитекторов. Но неясность проекта при­вела к дробности и неяс­ности решения. У Явейна, как и у Либескинда, — встроенные в тело здания башни. В Берлине «Башня холокоста» и «Сад изгна­ния» — катастрофа и мир­ная жизнь. В проекте «Сту­дии 44» целых шесть башен: «Скорбь», «Голод», «Огонь», «Быт», «Культура и наука», «Производство». Единый образ теряется, главной те­мы нет.

Одновременно с конкур­сом в существующий Му­зей блокады в Соляном пе­реулке пришел новый ди­ректор — Елена Лезик. До этого она заведовала филиалом Музея истории Петербурга на Средней Ро­гатке и не известна музей­ной общественности ника­кими сколько-нибудь значимыми выставками. Но зато она - "человек Важенина". Тре­вожно.

Впрочем, на более спокой­ный лад настраивает прин­ципиальная невозмож­ность открыть музейный комплекс в назначенный срок — к 2019 году. Музей будут открывать, скорее всего, при другом губерна­торе и новом директоре Центра выставочных и му­зейных проектов. Все еще может триста раз поме­няться. И вполне возможно, что Музей блокады ожидает грустная участь других го­родских начинаний: нового зоопарка, реконструкции Коломны, строительства моста или туннеля через Большую Неву, легкорельсового трамвая... А когда же мы дозреем, надо будет посоветоваться с умными людьми, их в Питере не­мало.

ЛЕВ ЛУРЬЕ, историк

"ДП" от 13.10.2017

Дата публикации: 20/10/2017 17:50

Дата последнего обновления: 20/10/2017 17:54